В 1939 году в Европе сложилась очень напряженная международная обстановка: дух войны витал повсюду, но до конца в начало прямых боевых действий со стороны Германии никто не верил. К тому же большинство населения Англии и Франции, стран входящих в антифашистскую коалицию, выступало за мирное решение немецкого конфликта.
С приходом нацистов к власти в течении нескольких лет активно возрождалась экономика страны, шло активное развитие военно-промышленного комплекса, а молодое поколение росло и воспитывалось в духе исключительной миссии немцев на земле.
К 1939 году Германия достигла высокого уровня экономического и военного развития, и следующим шагом правительства стало воплощение идеи расширения «жизненного пространства» за счет военной кампании на востоке Европы.
Благодаря умелой и продуманной политике Гитлер смог убедить глав Франции и Англии в том, что не намерен в ближайшее время разворачивать боевые действия в Европе против какой-нибудь страны. Поэтому Польская кампания Вермахта стала для Чемберлена и главы Франции своего рода неожиданностью, в Европе до последнего надеялись на успех дипломатических переговоров. В том числе и
добровольной сдачи некоторых регионов Гитлеру.
Между Германией и Польшей всегда существовали взаимные территориальные претензии, в том числе по поводу некоторых страны Африки. Но основной конфликт разгорелся вокруг пути к Балтийскому морю и города Данцига, на которые немцы уже давно пытались заявить права. Гитлер и Риббентроп несколько раз безрезультатно склоняли Польшу к добровольному признанию немецкой власти, грозя Варшаве войной и последующим разделом страны, как они только что сделали в Чехословакии. Предупреждения не сработали, Польша отказалась от любого сотрудничества с фашистами.
Польская колониальная империя
«Наша цель — движение к великодержавному развитию Польши, которой стали тесны рамки собственного государства. Она имеет право при помощи экспансии и труда миллионов человек на территории других стран или колоний превратиться по примеру других народов из европейской в мировую державу», — говорил генерал Густав Орлич-Дрешер (Gustaw Orlicz-Dreszer).
Он возглавлял организацию под названием «Морская и колониальная лига», которая занималась координацией действий, направленных на приобретение Польшей заморских территорий. Лига обладала в довоенной Польше огромным влиянием и внушительным числом членов в 300 региональных отделах.
К 1939 году число членов достигло миллиона. Организация пышно отмечала День моря, устраивала парады и праздники, на которых ее члены переодевались в колонизаторов и «негров» (крася лицо гуталином). Они маршировали по улицам городов и городков с транспарантами «Требуем заморских колоний для Польши» или «Колонии — гарантия сильной позиции Польской Республики». Некоторые даже обзавелись мундирами, сшитыми по образцу униформы британских колониальных войск, и пробковыми шлемами, к которым прикрепляли значки с изображением орла. Лига планировала создать Польскую школу колониальных наук, чтобы вырастить в ней кадры для будущих колоний.
В 1875 году Петр Верещиньский (Piotr Aleksander Wereszczyński) издал в Кракове брошюру с предложением создать на островах Тихого океана Новую Независимую Польшу. Он считал, что раз у поляков нет шансов на победу над тремя державами, ведущими захватническую политику, следует начать все заново в каком-то более спокойном уголке мира. Выбор пал на Новую Гвинею, Новую Ирландию и Новую Британию.
Единственную проблему представляло коренное население, папуасы, но с ними, как уверял Верещиньский, можно легко справиться. Тем более что он собирался перевезти в Тихий океан… весь польский народ. Стоимость операции ее автор оценивал в 227 тысяч или, при экономном варианте, в 180 тысяч рублей.
Разумеется, из этого безумного предприятия ничего не вышло. Гораздо серьезнее выглядела инициатива Стефана Шольц-Рогозиньского (Stefan Szolc-Rogoziński). В 1882 году, собрав в Варшаве средства на «национальную экспедицию», он отправился со своими товарищами в Африку. За сюртук, цилиндр и три стакана джина им удалось приобрести у местных жителей маленький остров, расположенный у камерунских берегов, а позже основать в Камеруне нечто вроде польской колонии. Однако долго это образование не просуществовало: земли вскоре отошли к немцам.
Хотя экспедиция Шольца-Рогозиньского закончилась провалом, она разожгла воображение широких масс поляков. Польская молодежь в начале XX века зачитывалась романом Сенкевича «В дебрях Африки», в котором можно найти, например, такой фрагмент: «Стась, устроившись на спине Кинга, следил за порядком, отдавал приказы и с гордостью обводил взглядом свою армию. "Если бы я захотел, — размышлял он, — я бы мог стать королем всех племен доко, подобно Бенёвскому на Мадагаскаре!" В голове промелькнула мысль, а, может, вернуться сюда однажды, завоевать большой кусок страны, окультурить негров, создать в этих краях новую Польшу или даже отправиться во главе черных обученных полков в старую».
Поляки приступили к попыткам претворить эти планы в жизнь после обретения независимости. Впервые вопрос формально подняли после окончания Первой мировой войны на площадке Лиги Наций. Речь шла о получении Польшей мандата на немецкие колонии: Того и Камеруна. Поляки использовали такой аргумент: раз часть польских земель входила в состав Германской империи, значит, ей причитается как минимум 10% отобранных у нее экзотических территорий. Колониальные империи отклонили такое предложение, не желая получить нового конкурента в управлении «дикими народами». Немецкое наследие разделили между собой Франция, Великобритания, Япония, Бельгия и Португалия. Польша осталась ни с чем.
Поражение не остудило пыл польских колонизаторов, они продолжали обдумывать новые проекты. А их было на самом деле много. Поляки хотели отобрать у Португалии (военным путем!) Анголу и Мозамбик, а также разместить польских поселенцев во Французской Гвинее и Французской Экваториальной Африке. Обсуждалась также Родезия, где, по легенде, в конце XIX века свою власть над «негритянским государством» установили братья Казимеж и Станислав Стеблецкие (Kazimierz, Stanisław Steblecki).
Была даже предпринята попытка заявить свои претензии на Тринидад и Тобаго, а также Гамбию, которые в XVII веке были колониями Курляндии, то есть вассала Речи Посополитой двух народов. В марте 1939 года появилась идея создать польский сектор в Антарктиде.
Польские колонисты планировали также забрать у Франции Мадагаскар. Разработка проекта дошла до такого этапа, что на остров отправилась комиссия во главе с адъютантом Юзефа Пилсудского Мечиславом Лепецким (Mieczysław Lepecki). Претензии основывались на том, что в XVIII веке на Мадагаскаре оказался участник Барской конфедерации Мориц Бенёвский (Móric Beňovský), которого местные жители провозгласили императором. Некоторые члены Национально-демократической партии в конце 1930-х считали, что на остров можно будет отправить «лишних» евреев.
Любопытной и продвинувшейся дальше прочих оказалась инициатива по колонизации Либерии — государства, которое основали освобожденные американские рабы. В 1934 году Лига подписала с этой страной договор, по которому она стала польским протекторатом. К договору прилагался секретный протокол, согласно которому Польша могла завербовать в свою армию 100 тысяч жителей Либерии, если в Европе разразится война.
Чтобы наполнить договор конкретным содержанием в 1934 году в Либерию отправилось судно «Познань». На своем борту оно везло мешки с цементом, эмалированные ночники и другие товары, которые должны были найти покупателей на новой территории, а также нескольких ученых, собиравшихся осушать либерийские болота (!) и плантаторов, планировавших основать польские плантации и компании.
Колониальные державы отнеслись к этой экспедиции враждебно. Особенно волновались американцы. «Алчная Польша может поглотить Либерию», — писала газета Pittsburgh Courier. Выходящее в Гане издание African Morning Post саркастически добавляло: «Слуга австрийской и российской императриц и прусского Фридриха II захотел стать хозяином в африканской стране».
В начале 1930-х годов Лига предприняла попытку колонизировать бразильский штат Парана, стремясь решить проблему перенаселенности польских деревень и связанного с этим переизбытка рабочих рук.
«Пришла пора отказаться от провинциальности в эмиграционной политике и выплыть на широкие воды национальной экспансии, — убеждал в 1929 году директор польского Эмиграционного ведомства Болеслав Наконечников (Bolesław Nakoniecznikoff). — Сейчас Польша шагает в группе ведущих народов. Позволим ли мы себя обогнать, зависит от наших совместных усилий».
Поляки выкупили в Паране более 200 гектаров земли и собирались разделить ее на отдельные участки для польских поселенцев. Однако бразильское правительство решило, что они постараются отколоть штат от Бразилии, и расстроило эти планы.
[свернуть]
Но это совершенно не расстроило гитлеровское окружение: командованием Вермахта уже был разработан и готов к осуществлению план маленькой и победоносной войны – операция «Вайс».
План «Вайс» предусматривал быстрый и практически бескровный захват всей территории Польши, разрушение инфраструктуры и установление собственного режима. Для этих целей планировалось использование обновленных войск - авиации, пехотных и танковых войск, а также специальных подразделений диверсантов и а также весь пропагандистский аппарат Германии.
План нападения был продуман до мелочей, Вермахт должен был окружить основные войска противника с юга и не дать ему времени на мобилизацию и развертывание основных сил. Гитлер надеялся на то, что Англия и Франция не посмеют вступить в войну, так как они были скованы подписанным ранее мирным договором, но все же предусмотрел возможность открытия второго фронта и поставил армию во главе с генералов В. Леебом прикрывать западные границы с Францией, Бельгией и Нидерландами.
Учитывая состояние экономики и вооруженных сил, которыми располагали Германия/ Польша 1939 года, исход операции был вполне предсказуем.
Вермахт и люфтваффе значительно превосходили соперника по технической оснащенности и уровню подготовки бойцов и командиров. К тому же немцам удалось провести быструю и успешную мобилизацию, о которой Варшаве было практически ничего не известно.
Польская армия уступала по численности, к тому же с самого начала правительством было принято решение о развертывании всех сил вдоль границ на довольно большой территории. Такое широкое рассредоточение ослабляло войска и делало их наиболее уязвимым перед новой тактикой немцев.
С самого начала операция предусматривала проведение нескольких специальных мер, имеющих целью спровоцировать агрессию со стороны Польши. Гитлер объявил своим генералам, что вскоре будет дан веский повод к началу боевых действий, а будет ли он правдоподобным - уже не имеет значения, так как победителей не судят.
31 августа 1939 года группа немецких диверсантов, выдавая себя за польских активистов, ворвались в здание радиостанции города Глейвица, сделала несколько выстрелов и произнесла агитационный текст на польском языке против Германии. Тут же они расстреляли нескольких человек, привезенных с собой. Впоследствии выяснится, что это были переодетые немецкие уголовники.
В ответ на «агрессию» со стороны Варшавы в 4:30 утра 1 сентября 1939 года германские ВВС нанесли массированный удар по польским аэродромам, в 4:45 учебный артиллерийский корабль (броненосец) «Шлезвиг-Гольштейн» открыл огонь по военно-транзитному складу на польской военно-морской базе Вестерплатте под Данцигом.
Началась семидневная оборона Вестерплатте.
В Данциге завязались упорные бои за здание «Польской почты» на площади Яна Гевелия.
Только через 14 часов немцы сумели овладеть зданием. 1 сентября Альберт Форстер, объявленный «главой Вольного города Данцига» постановлением Сената ещё 23 августа 1939 года, выступил с заявлением о присоединении Данцига к рейху. В тот же день комиссар Лиги Наций Карл Якоб Буркхардт и его комиссия покинули Данциг. Во второй половине дня немцы арестовали в Данциге первых 250 поляков, которых разместили в созданном 2 сентября концлагере Штуттгоф.
Операция «Вайс», дата начала которой считается также первым днем Второй мировой войны, предусматривала быстрое уничтожение всего авиационного комплекса Польши, поэтому первые нападения были совершены именно на аэродромы страны.
В 4:40 1-й дивизион пикирующих бомбардировщиков имени Макса Иммельмана (из 76-го полка люфтваффе) под командованием капитана Вальтера Зигеля начал бомбардировку Велюня.
Через полчаса бомбы упали на Хойниц, Старогард и Быдгощ. В результате бомбового удара по Велюню погибли 1200 человек, в основном мирные граждане. Город был уничтожен на 75 %. Примерно в 7:00 в районе Олькуша польский лётчик Владислав Гнысь подбил первый немецкий самолет. Тем временем немцы попытались нанести авиаудар по Варшаве, но налёт отразили польские истребители.
1 сентября немецкие самолеты нанесли удары по Гдыне, Пуцку и Хелю. Массированным бомбардировкам подверглись Верхняя Силезия, Ченстохова, Краков и расположенный в глубине страны Гродно. 2 сентября во время налёта на Люблин погибло около 200 человек, ещё полторы сотни человек погибли при авианалёте на поезд с эвакуированными на вокзале в Коло.
Под Мокрой в бой с 4-й немецкой танковой дивизией из состава 10-й армии вступила Волынская кавалерийская бригада.
Целый день кавалеристы вели неравный бой с бронетанковыми частями, поддержанными артиллерией и авиацией. В ходе сражения они сумели уничтожить около 50 танков и несколько самоходных орудий. Ночью бригада отступила на вторую линию обороны. Однако немецкие войска сумели обойти её и нанесли удар в тыл польским позициям.
Равнинная Польша, не располагающая какими-либо серьёзными естественными преградами, к тому же при мягкой и сухой осенней погоде, представляла собой отличное пространство для использования танков. Авангардные подразделения немецких панцерваффе легко проходили сквозь растянутые польские позиции.
Диверсанты и солдаты нарушили связь между Генштабом и действующей армией, стала невозможным проводение мобилизации, которая началась ещё 30 августа. Из разведывательных донесений командованию люфтваффе удалось выяснить местонахождение польского Генштаба, и его непрерывно бомбили, несмотря на частые передислокации.
В Данцигском заливе немецкие корабли подавили небольшую польскую эскадру, состоявшую из одного эсминца, миноносца и пяти подводных лодок. Три польских эсминца успели ещё до начала военных действий уйти в Великобританию (План «Пекин»).
Вместе с двумя подводными лодками, сумевшими прорваться из Балтики, они приняли участие в военных действиях на стороне союзников после оккупации Польши.
Уже в начале боевых действий польское руководство понимало всю безрезультатность ведения войны, но существовала надежда на помощь стран антифашистской коалиции, так что оборона продолжалась.
Несмотря на быстрое продвижение немцев, польские войска оказывали упорное сопротивление.
Однако армия была не готовы к отражению танковых атак, тем более равнинное местоположение способствовало блицкригу.
3 сентября Англия и Франция объявили Германии войну по договоренности с Польшей и должны были немедленно вмешаться в боевые действия.
7 сентября части 3-й и 4-й французских армий
перешли германскую границу в Сааре и вклинились в предполье Линии Зигфрида.
Никакого сопротивления им оказано не было, а немецкое население Саара эвакуировалось.
12 сентября в Абвиле состоялось заседание французско-британского высшего военного совета с участием Невилла Чемберлена, Эдуара Даладье и главнокомандующего французской армией Мориса Гамелена. В ходе заседания было принято решение о прекращении наступления в связи с тем, что «события в Польше не оправдывают дальнейших военных действий в Сааре».
Приграничные сражения в Поморье и Силезии закончились полным поражением и отступлением польских войск. План «Вайс» вполне оправдывал себя: уже через пять дней начала боевых действий гитлеровцы получили свободный путь к Варшаве.
Защитники города доблестно сражались, несмотря на значительный перевес сил.
Люфтваффе предприняло массированную атаку с воздуха, было сброшено более пяти тысячи бомб, после чего столица сдалась.
Уже к 17 сентября многие из польских частей капитулировали. Однако на некоторых участках фронта бои продолжались вплоть до октября, польские генералы пытались пробить немецкую оборону и уйти в Румынию, где планировалось организовать очаг сопротивления и ждать помощи от союзников.
Усугубило ситуацию
введение войск СССР, Красная армия вступила на польские земли под предлогом урегулирования ситуации и защиты населения в восточных областях распадающейся страны.
Ни Англия, ни Франция не торопились вводить свои войска, так что с падением Варшавы, а чуть позже и других крупных городов независимое государство Польша перестало существовать.
В последующие месяцы продолжалась партизанская война, а некоторые части разгромленных войск продолжали сражаться уже в армиях стран антифашистской коалиции.
Первый опыт победоносной войны прошел весьма удачно, нацистское государство значительно расширило свои границы, присоединив город Лодзь, Познанские, Поморские, Силезские, Келецкие и часть Варшавских земель.