Итак, я вышел из здания аэровокзала, сел в машину Дмитрия, и мы поехали в противоположную от города сторону. Внезапно Дима свернул налево, на кусочек грунтовой дороги, и загадочно произнеся «сюрприз» повел в сторону от дороги. Буквально через несколько шагов нам открылась кирха необычайной красоты.
Почти разрушенная, она осталась гордой и величественной, это свойство орденской архитектуры меня будет поражать затем на протяжении всего путешествия. Кирха Святой Барбары в Повундене, построенная в 1325 году, была одним из красивейших архитектурных сооружений в
Северо-Восточной Пруссии на протяжении шести с половиной веков. Не пострадала она и во время Второй Мировой войны, все, что с ней стало теперь – результат варварского равнодушия и цинизма. В тот момент я остро понял, что на три дня должен отодвинуть от себя эту жуткую до невыносимости реальность. Переживу ее потом, позже. А сейчас буду смотреть на все так, будто вижу прошлое, вижу ухоженную красоту и грозную мощь, самую душу прекрасных зданий. Я полюбил эту землю, еще не побывав в ней, и я должен увидеть ее такой, какой она останется в веках.
Святая Барбара (Варвара) Илиопольская считается покровительницей при внезапной смерти – смерти без покаяния и причастия, поэтому она особо почиталась воинами Немецкого ордена, готовыми отдать жизнь за Господа в любой час.
Ромбический узор – знак ордена – на фасаде. Теплое солнце, медовый запах цветения вокруг, тишина, покой, вечность...
К следующей встрече я был немного готов, но когда замок Шаакен внезапно открылся из-за деревьев, обрамляющих дорогу, это было снова как удар. Выйдя из машины и повинуясь импульсу, я достал из сумки свой реконструкторский плащ белого сукна с черным крестом, нашитым на левое плечо. Не могу объяснить, чем я руководствовался, взяв его с собой в дорогу, но как уже говорил – вся происходило как-то само собой, и я просто подчинился интуиции. Попытка купить билеты в музей, каковым сейчас является Шаакен, удалась не сразу – не могли найти никого, кто бы представлял администрацию. Но замок жил! Две девушки в центре двора неспешно объезжали лошадей, за ними, стараясь не отставать, скакал маленький жеребенок. В загоне в углу паслись козы, а с небольшой трибуны, сооруженной для реконструкторских мероприятий, доносилась средневековая музыка.
Обойдя двор и сфотографировав арочный вход с небольшой статуей Девы Марии, девизом ордена Helfen – Wehren – Heilen (Помогать – Защищать – Исцелять) и знаменем Верховного Магистра, мы вышли за ворота и прошли вдоль стен снаружи замка. Стены, сложенные из так называемого полевого камня (валунов, принесенных когда-то ледниками), сложенные тщательно и умело, имеют нетрадиционную для орденской фортификационной архитектуры круглую, а не прямоугольную в плане форму.
И сейчас, в начале XXI века, они казались неприступными и могучими. С небольшого пруда, бывшего когда-то частью рва, красиво и громко квакали лягушки. На секунду небо затмил аист, огромный, как птеродактиль, и улетел в гнездо на вершине одной из башен.
Построенный в конце XIII века на месте прусской крепости Зоке, Шаакен был резиденцией фогта и входил в пояс укреплений, защищавших Кёнигсберг со стороны залива Куришес Хаф, по льду которого устраивали набеги пруссы-скаловы, а затем и литвины. Орденский замок Шаакен ни разу не был захвачен неприятелем.
Верувшись в замок, мы, наконец, легализовали свое пребывание покупкой
билетов, выпили крепкий кофе в местной трапезной, накупили сувениров и познакомились с чудесным юношей в голубой холщовой рубахе и глазами Иисуса. Реконструктор и один из смотрителей замка, Иван был невероятно органичен. Когда над головой пролетел «мой» Boeing-737-500, возвращавшийся в Москву, Иван, мягко улыбнувшись, сказал – «Да, драконы постоянно тут летают».
Мне казалось, здесь можно пробыть бесконечно, но... впереди ждал третий и последний на сегодня объект
Замок Лохштедт. Путь к нему по шикарному автобану занял без малого полтора часа, и закончился неподалеку от въезда в город Балтийск (Пиллау), у бывшего пропускного пункта в город и крупнейшую военно-морскую базу Балтийского флота.
Дальше надо было снова полагаться на чутье, и мы направились по идущей вниз дорожке туда, где сквозь деревья поблескивала вода залива Фришес Хаф. Когда-то, много веков назад, на месте этой дорожки проходил пролив, соединяющий Фришес Хаф с Балтийским морем, но еще во времена ордена его стало заносить песком, тогда и утратил стратегическое значение замок Лохштедт, стоявший над проливом.
Выйдя на берег и поздоровавшись с ласковой водой залива, я огляделся. Сразу за железнодорожной веткой, идущей вдоль берега, возвышался огромный заросший деревьями и кустарником холм. Именно тут и должен быть Лохштедт, решили мы с Дмитрием, и полезли вверх. Вскарабкавшись на холм, что оказалось не очень простой задачей, мы долго продирались сквозь бурелом и кустарник, пока не оказались на странной тропинке, слева и справа которой были крутые откосы.
- А ведь это стена замка! – внезапно догадался Дмитрий. Внимательно оглядевшись, мы поняли, что достигли цели. Зрелище было странным. Бывают полуразрушенные замки. Бывают замки, которые сровняли с землей. Лохштедт производил впечатление замка, который... выкопали из земли, как выкапывают кусты сирени. Потом А.П.Бахтин рассказал, что при восстановлении замка Мариенбург (Мальборк) в Польше долго не удавалось найти никаких сведений о замковой кухне. Кухня обнаружилась в полуразрушенном Лохштедте, и ее, в буквальном смысле выкопав из земли, «пересадили» на новое место.
Вообще, копали тут много и с размахом. Не знаю, кто именно – саперы, искатели «янтарной комнаты» или «черные копатели», а скорее всего, все вместе взятые. Но куски подвалов и внутренних стен до сих пор видны сквозь заросли. Самое поразительное, что на одном из холмиков я обнаружил огромный валун, в точности такой, каким я описывал своей дочке! Не знаю, сидел ли на нем Генрих фон Плауэн, но валун я сфотографировал.
Спускаться тем же путем я побоялся. Попытки пройти с другой стороны едва не окончились падением в удивительно глубокий ров, к счастью, в одном месте поднявшийся до уровня проходимости.
Отрезок пути к спасительной дорожке был насколько короток, настолько и своеобразен: трава, доходившая до подмышек, не позволяла даже предположить, что находится под ногами, которые то и дело проваливались в какие-то ямы и цеплялись за сухие сучья. В какой-то момент я спросил спутника, а как здесь с гадюками, на что получил блистающий оптимизмом ответ:
- Прекрасно! Их тут полно! Впрочем, добавил Дима, мы так шумим, что они наверняка уже расползлись...
Когда мы уже ехали в Калининград, я стал думать о прозе жизни в виде ужина. Дима, с сомнением оглядев мои джинсы, вымазанные лохштедтской глиной, посоветовал Мак Дональдс.
Утром Дима заехал за мной, и мы отправились в Большое Путешествие практически через всю область. Первую остановку сделали сразу же за Калининградом, в поселке Родники (Арнау), где находится одна из немногих восстановленных кирх.
Перед кирхой, у дороги, надгробие с надписью «Прогрессивному государственному и политическому деятелю, ученику Канта, обер-президенту Восточной Пруссии первой половины XIX века».
Имя обер-президента, Теодора фон Шёна, на камне почему-то отсутствует.
Очень красивая кирха, построенная в 1364 году как католическая, затем ставшая лютеранской, сильно пострадала в войну, а в шестидесятые годы служила зернохранилищем. В девяностые годы на средства, собранные немецким культурным обществом «Кураториум Арнау» началось восстановление кирхи. Немного было выделено средств из областного и федерального бюджетов, и в 2008 году кирха в Арнау стала филиалом Калининградского историко-художественного музея. В здании продолжались работы по изучению и реставрации уникальных фресок XIV века, но внезапно, в 2010 году, кирха была передана РПЦ. Музейная экспозиция была немедленно убрана, кованый флюгер с покровительницей храма, Св. Катариной, снят и заменен крестом, а внутренние стены и своды покрашены белой краской.
Нетронутыми остались три маленьких фрагмента фресок, по официальной версии нынешних владельцев кирхи, это все, что было различимо. Проверить, так ли это, теперь невозможно.
Несмотря на идеальное состояние кирхи, уезжали мы оттуда с тяжелым чувством.
Следующей остановкой стал замок Вальдау в поселке Низовье. Замок, заложенный в 1309 году на месте вальной крепости, находился на одной из главных дорог, между замком Таплакен и Кёнигсбергом, поэтому в нем часто останавливались Великие Маршалы и Верховные Магистры ордена.
После секуляризации орденских земель бывшим Верховным Магистром и первым герцогом Пруссии Альбрехтом фон Гогенцоллерном Вальдау множество раз перестраивался, пока не утратил практически все оборонительные элементы, и сейчас похож скорее на усадьбу, чем на орденский замок. Две мемориальные доски у входа в музей сообщают, что в 1805 году в замке был поэт, публицист и просветитель Максимилиан Шенкендорф, а «27 мая 1697 года под именем урядника Преображенского полка Петра Михайлова для встречи с Великим посольством в замок Вальдау прибыл Царь российский Петр I».
Если бы я заснул в машине, и проснулся уже у кирхи Хайлигенвальде, я был бы совершенно уверен, что во сне умер, и по странному недоразумению попал в рай. Это чувство не оставляет меня до сих пор. Недаром немецкое название поселения в переводе означает «священный лес». К небольшой белой кирхе, с выступающими из стен разноцветными валунами «полевого камня», окруженной сиренью, шла дорожка от калитки, вдоль которой росли
молодые сосенки с хвоей, загнутой вверх, как длинные девичьи ресницы, с нежно-зелеными «свечками» побегов на ветках. Ласточки носились вокруг, едва не задевая наши носы крыльями. Сложно передать словами то ощущение тепла, уюта и чего-то такого, что начинаешь чувствовать себя пятилетним ребенком.
На наш вопрос, можно ли тут пофотографировать, откликнулся крепкий коренастый мужчина в рабочей одежде, представившийся Виктором, местным плотником. Он показал нам все – следы проема 4х4 метра в задней стене храма, куда раньше въезжали грузовики с зерном, заделанного с помощью немецких благотворителей, обшитый стругаными досками свод (фантастическая акустика!), каменную купель, в которой крестились два десятка поколений жителей Хайлигенвальде, древнюю дубовую, окованную железом дверь. Виктор утверждает, что дверь та самая, уцелевшая с 1344 года, когда кирха была построена по указанию Великого Маршала ордена Винриха фон Книпроде, ставшего впоследствии Верховным Магистром, при котором орден достиг наивысшего расцвета.
Мы залезали по узкой лесенке на колокольню, ходили вокруг, и слушали, слушали Виктора, удивительного человека, своими руками с помощью односельчан возродившего кирху, которая сейчас выглядит так же, как во времена ордена. Пока у нее нет официального статуса – она не освящена ни как кирха, ни как православная церковь. Не считается кирха и музеем, хотя Виктор с помощью краеведов собрал небольшую, но интересную экспозицию. Иногда здесь устраивают концерты. Отсюда очень не хотелось уезжать, и даже когда мы выехали на трассу, я все еще оглядывался на белую башенку с острым шпилем.
Вскоре мы были на развилке дорог в поселке Талпаки, где кроме замка Таплакен Дмитрий обещал самые вкусные в мире чебуреки. Угадать замок в длинной двухэтажной постройке помог все тот же полевой камень, выступающий из оштукатуренных стен, да некоторые окна, сохранившие ширину бойниц. Местами проломы в стенах заложены кирпичом, в некоторые окна вместо стекол вставлены куски оргалита, а по занавескам на окнах можно догадаться, что в замке живут люди. Очень странное сочетание средневековой постройки и коммунального барака усиливается двориком с сараями, в котором сушится белье, гуляют куры во главе с огромным черным петухом и два коротко стриженных мальчишки играют в футбол. Буколическую картинку провинциальной жизни несколько нарушают возвышающиеся на заднем плане останки мощной крепостной стены и кирпичной башни со стрельчатой нишей не то двери, не то окна. То, что осталось от бывшей резиденции орденских камерариев можно увидеть, если обойти постройки с другой стороны и, раздвигая траву и преодолевая бурелом, подойти вплотную к зарослям кустарника и деревьев.
Только тут открываются участки мощной защитной стены, некогда окружавшей замок Таплакен. Замок не сдался времени и политическим переменам – толстые стены из камня не подвластны разрушению, и кажется, что замок, как не спустивший боевого флага корабль в морскую пучину, медленно уходит в землю.
Пообедав в чебуречной «Талпаки» - а чебуреки и впрямь оказались необычными, причем не только по вкусу, но и по размерам – мы двинулись к главной цели нашего путешествия.
Крепость пруссов-скаловов Раганита, обнаруженная отрядом фогта Самбии Дитриха фон Лиделау в 1277 г. на левом берегу Мемеля (Немана), была не только стратегически важным объектом, но и имела для скаловов сакральное значение. По преданию, здесь находился замок Рагайны, королевы великанов, пришедших со звезд. После неудачного штурма и осады, Раганита была взята со второй попытки и сожжена. В 1289 г. Ландмайстер Пруссии Майнхарт фон Кферфурт построил на месте Раганиты крепость с символическим названием Ландесхут – «Страж земли». Замок выдержал осады в 1290, 1295 и 1315гг., два пожара подряд в 1355 г., был перестроен в 1356г. Важность этого рубежа со временем только возрастала, и достигла максимума после объединения Польского Королевства с Великим Княжеством Литовским в 1386 году. В связи с этим замок, к которому вернулось прежнее название на немецкий лад, Рагнит, был отстроен заново неподалеку от предыдущего.
Казалось, я был готов к встрече с Рагнитом, но когда он внезапно вырос перед глазами, я просто оцепенел. И это – сейчас, когда замок окружен современными многоэтажными городскими домами. Какое же впечатление он производил на живших в XIV веке людей – поистине, мне не хватает воображения представить это. Почти физически я ощутил, как под тяжестью этой громады извиваются в земле языческие духи прусской земли, а Рагнит, Страж земли, придавливает их своей мощью, не давая поднять змеиные головки...
Сильно разрушенный, израненный, он по-прежнему невероятно красив, и кажется – пока Рагнит стоит, Зло не сможет победить.
Поразило множество котов, гуляющих, питающихся и просто спящих вокруг замка. Кажется, здесь собралось большинство всех котов Пруссии. Без сомнений, это самое необычное и значительное место, в котором мне довелось побывать за всю жизнь.
И, как прежде, внизу стремительно течет Неман, за которым лежит литовская земля.
Путешествие по средневековым замкам без мистики – нарушение законов жанра. Правда, ни о каких жанрах я по дороге от Рагнита в Георгенбург не думал, и поэтому не придал значения черной кошке, неторопливо, с достоинством перешедшей дорогу нашему «мерседесу» неподалеку от Георгенбурга, только попросил Дмитрия немного снизить на всякий случай скорость, и стал вспоминать, что я знаю о Георгенбурге.
Поначалу это был небольшой деревянный фольварк, построенный в 1337 году орденским рыцарем Хартманом фон Грумбахом на месте прусского городища, сожженного орденом еще в 1264 году. В 1350 г. Винрих фон Книпроде, тогда еще Великий Маршал ордена, распорядился построить на месте фольварка более серьезное вальное укрепление, которое спустя два года перешло во владение самбийского епископа Якобуса. И только после набега и разрушения в 1385 году замок был, наконец, отстроен в камне.
Когда навигатор сообщил нам, что мы у цели, я сначала решил, что цель была задана неверно – слева от дороги маленькие современные домики и пустырь, справа высокий откос, поросший травой. И только задрав голову, я увидет на вершине откоса грандиозную цепочку фасадов, местами полностью укрытую, как одеялом, диким виноградом. Слева к откосу притулилась какая-то то ли мастерская, то ли кафе, то ли и то, и другое вместе. Справа откос становился немного более пологим, и завершался кирпичной аркадой. Туда мы и полезли. Добравшись до аркады, увидели продолжение подъема к пролому в стене, закрытому железной сеткой-рабицей. Дмитрий полез по осыпающейся россыпи из битого кирпича, чтобы попытаться сфотографировать через сетку внутренний двор замка, а я, вопреки логике, вместо того, чтобы его подождать, почему-то стал спускаться обратно к дороге. Проходившая внизу женщина меня окликнула:
- Эй, что вы там делаете?
- Фотографируем!
- Там нельзя лазать, опасно!
- А мы осторожно!
Когда до дороги осталось полтора метра, я споткнулся на ровном месте, и в прямом смысле рухнул к ногам женщины, оказавшейся вблизи молодой и очень красивой.
- Что у вас с коленкой? – спросила она, показывая на огромное пятно свежей земли на моих джинсах.
- А, ерунда, - ответил я, с энтузиазмом демонстрируя остатки глиняного пятна на другой штанине – А это мы вчера в Лохштедте были!
Хмыкнув, женщина уже спокойным тоном сказала, что снимать-то тут особо нечего. Я возразил тем, что прилетел на три дня из Москвы специально ради этого.
- Я имею в виду, что снаружи снимать нечего. Все интересное внутри замка.
- Кто бы сомневался...
- Ну так я и спрашиваю – интересно? И представилась – Ольга, ведьма замка Георгенбург.
- Дим, по-моему, нас приглашают в замок – сказал я спустившемуся сверху другу. – Тогда я оденусь соответственно. Вытащил из машины свой орденский плащ, и мы оказались там, куда даже не мечтали попасть.
Ольга Рутковская, кроме должности замковой ведьмы, оказавшаяся журналистом местной газеты и сотрудником музея замка Георгенбург, провела нас по чердакам и подвалам, трапезным и кельям, показала экспозицию музея – склянки, пузырьки, флакончики и бутылки разных веков, железо – от обязательных в каждом прусском доме чугунных вафельниц и утюгов до настоящего, слегка помятого шапеля. Были и настоящие чудеса – спустившись в подземелье с кирпичными сводами, мы долго шли, не поднимаясь ни на ступеньку, пока не вышли к окошку, через которое увидели... дорогу и нашу машину далеко внизу. На прощание Ольга нам подарила по монетке 10 пфеннигов времен Кайзера Вильгельма I, но я еще не знал, что чудеса на этом закончились. Уже в Москве, при просмотре фотографий подземелий Георгенбурга, жена спроосила меня – А что это за яркое пятнышко в темноте? Увеличив изображение, я увидел язычок пламени свечи в ореоле. После увеличения яркости и контрастности стало видно, что ореол вытянут вдоль пламени, и чуть толще и ярче у его кончика, а сам язычок отклонен в сторону дыры в кирпичном дымоходе системы обогрева замка, проходящего сквозь подвальное помещение. С обратной стороны язычка проявился белесый туманный след, будто оставленный самой свечой. Друг-фотограф скептически назвал это бликом на линзе объектива. Может
быть, так и есть. А может, кто-то сопровождал нас там с невидимой глазами свечой в руке... Семисотлетний епископский замок хранит сотни тайн.
Напротив замка стоит небольшой современный дом, на табличке название улицы. Мне вдруг представилась картина: в полутемной комнате, освещенной свечами в роскошном канделябре, на столе лежит письмо, запечатанное восковой печатью. И рука Папы выводит лебединым пером на конверте адрес: улица Совхозная, замок Георгенбург, епископу...
Завершил наш второй день путешествия по XIV веку замок Инстербург. Построенный на месте прусской крепости Неттипен в 1336 году при Верховном Магистре Дитрихе фон Альтенбурге, Инстербург, занимая стратегически важное место в Надровии, до 1346 года был комтурским замком, а затем, после вхождения в состав Кёнигсбергского комтурства, перешел под управление пфлегеров. Из многочисленных гостей ордена, крестоносцев из Европы, останавливавшихся тут, самым знаменитым был, наверное, граф Генрих Дерби, будущий Король Англии Генрих IV, Здесь же в 1402 г. литовский князь Витовт очередной раз предал свою родину и своего двоюродного брата Ягайло, подписав договор с Верховным Магистром ордена Конрадом фон Юнгингеном.
Во дворе замка готовилось празднование Последнего Звонка местных старшеклассников, тем не менее нам разрешили осмотреть остатки хохбурга и пригласили в музей. Обитатели замка, в особенности глава местных реконструкторов и учитель Школы Рыцарства Андрей и сотрудник музея, художник А.Смирнов посматривали на мой плащ с едва заметным неудовольствием – в Инстербурге силен дух патриотизма, и все его населяющие считают себя наследниками пруссов-надровов, к ордену же относятся как к непрошенному гостю-захватчику. Несмотря на это, прием нам был оказан если и не теплый, то безупречно вежливый.
Наступали сумерки, и по дороге в Кёнигсберг полил дождь, превратившийся вскоре в ливень. Мы не успели посмотреть лишь замок Тапиау, опасаясь нехватки времени. И даже это оказалось перстом судьбы, иначе мы неизбежно вымокли бы в Инстербурге. И уже не удивляло, что Кёнигсберг встретил нас закатным солнцем и золотом уходящих прочь облаков...
Миниатюры:
__________________
С уважением
Дмитрий
Последний раз редактировалось Komthur; 21.06.2015 в 01:59.
Линейный вид
