Интересная статья Ксении Чепиковой про времена начала масс-медиа в Европе )
Два мастера и «Маргарита». Издательская война за самый популярный учебник.
Забудьте на секунду все, чему вас учили в школе, и представьте себя в середине XVI века: вам около 15 лет (учиться тогда начинали в возрасте от 12 до с 18 лет) и вы только что поступили в университет. Вы умеете читать и писать на родном языке и на латыни – может, хорошо, а может, довольно плохо. Что еще? Смотря, в какой школе вы учились. Может, там вообще ничего не преподавали, кроме чтения, письма, элементарного счета и катехизиса. В любом случае, о естественных науках школьники имели весьма слабое представление. И вот перед вами список обязательной литературы – книги, которые нужно купить или еще как-то достать…
Что люди XVI века знали об окружающем мире? По сравнению с нами – не очень много. Но им казалось, что они живут в эпоху невиданных научных прорывов. Гелиоцентрическое учение Коперника. Блестящие исследования Андреаса Везалия – переворот в анатомии. Работы Леонарда Фухса, Отто Брунфельза и Иеронима Бока – «отцов ботаники». Георг Агрикола – основатель научной геологии и минералогии. Исследования магнетизма Уильяма Гилберта – автора термина «электричество». Теория Джироламо Фракасторо о заражении инфекционными болезнями путем передающихся от человека к человеку крошечных частиц – впоследствии их назовут микробами. XVI век не зря считается началом научной революции.
Впрочем, для его обитателей все вышеупомянутое – новейшие, самые передовые исследования, еще не внедренные в науку и не проверенные опытом. Отдельные гении, отдельные результаты. Или не гении, а безумцы? Далеко не всех сразу признало научное сообщество. Почти ничего из названного пока что не преподавали в университетах. Образованная публика того времени имела возможность при желании ознакомиться с интересующими публикациями с переднего края науки, но ее представления о мире определялись, на самом деле, совсем другими книгами.
К таким книгам относилась «Margarita philosophica» - одно из самых современных и передовых учебных пособий XVI века. Ее считают наиболее широко распространенным и наиболее часто применявшимся «учебником» фундаментальных знаний в области «семи свободных искусств» - тех самых, что в обязательном порядке изучались во всех университетах. Она стала одной из самых значимых книг своего времени. В немецко-говорящем пространстве и вообще в Северной Европе она завоевала бешеную популярность среди студентов, особенно в первой половине XVI века. Ее последние издания – в 1594, 1599 и 1600 годах, на итальянском.
Грегор Райш (Gregor Reisch) писал ее на латыни с 1489 по 1496 годы. Что касается названия, то словом margarita (буквально: «жемчужины») в те времена обычно обозначали справочники разного рода, а под термином philosophia понималась вообще вся наука. Так что для первых читателей оно должно было звучать примерно как «Справочник наук» или «Энциклопедия наук». По замыслу автора, его творение должно было содержать в себе все человеческие знания того времени. Райш пользовался огромным количеством источников – античных и средневековых, в том числе арабских. В 12 книгах (или, говоря современным языком, частях) он собрал знания не только о «семи свободных искусствах», но также о естественных науках и «моральной философии».
Первое издание в июле 1503 года выпустил во Фрайбурге Иоганн Шотт – верный ученик Райша. В последующие годы «Маргарита» переиздавалась много раз и довольно массово (по меркам того времени) разошлась по Европе; сегодня сохранилось еще довольно много экземпляров во всем мире. Но Райш и его ученик этого знать не могли. И хотя книга моментально завоевала популярность, долго радоваться Шотту не пришлось. Уже через семь месяцев, в феврале 1504 года, появилась «пиратская копия» страсбургского издателя Иоганна Грюнингера.
Это было распространенной проблемой в первые десятилетия книгопечатания. Автор приносил типографу текст – тот его покупал. То есть в будущем не должен был отчислять никаких процентов с продаж. Затем типограф – или, лучше сказать, издатель – оплачивал услуги редакторов, корректоров, художников и граверов, верстал текст. И, наконец, печатал некий тираж, принимая на себя финансовый риск – ведь непонятно, как книга будет продаваться. В случае с «Маргаритой» риск был особенно высок из-за обилия сложных дорогостоящих гравюр, что существенно повышало расходы издателя.
Если издание хорошо продавалось, на него обращали свое внимание конкуренты. Любой типограф мог купить себе экземпляр и просто его скопировать. Выпустить точно такую же книгу. Ничего не заплатив автору, не тратясь на редакторов и корректоров. Единственная крупная статья расходов – гравюры, которые необходимо было воспроизвести как можно точнее. С «пиратством» сталкивался каждый успешный типограф, начиная с самых мелких и заканчивая великим Альдом Мануцием. В данном случае Грюнингер еще творчески подошел к плагиату, немного поменяв иллюстрации и дополнив текст. После чего гордо напечатал на первой странице, что его издание – улучшенное и дополненное.
До учреждения «привилегий» – официальных документов, гарантировавших монопольное право на печать определенного издания и защищавших от пиратского копирования – в 1504 году было еще далеко, поэтому Шотт мог возмущаться, сколько угодно. Особенно обидным представлялся тот факт, что Грюнингер – выходец из небогатой семьи, создавший свой бизнес практически с нуля – был крупным и очень успешным типографом, то есть имел возможность рекламировать и продавать книгу максимально широко. Кстати, считается, что именно он напечатал старейшее издание «Тилля Уленшпигеля». А вот сам Шотт – интеллектуал, мастер-типограф в третьем поколении, внук легендарного Иоганна Ментелина – всего три года как работал самостоятельно и особых успехов пока не добился. Более крупный и влиятельный конкурент беззастенчиво воспользовался плодами трудов начинающего типографа, надеявшегося этой книгой сделать себе имя.
Однако Шотт принял вызов. Всего через месяц после неблаговидного поступка Грюнингера он выпустил второе «лицензионное» издание, где на последних страницах эмоционально высказался в адрес «завистливых людишек» и «свирепых свиней», которым не удастся принизить великое творение Райша. Он предостерег читателей от покупки «фальшивого» издания, призывая не приобретать никаких других «Маргарит», кроме тех, на которых стоит его торговая марка. Фрайбургский типограф не зря заставлял своих сотрудников трудиться сверхурочно – выход обоих изданий практически совпал по времени, и Шотт прекрасно успел воспользоваться той рекламной кампанией, которую развернул для своей «Маргариты» Грюнингер. Покупателю ведь не так уж важно, из какой типографии вышла популярная книга.
Предупреждения пропали зря: версия Гюнингера продавалась так же хорошо, как оригинальная. Спрос был настолько высок, что в 1508 году оба мастера выпустили еще по одному изданию – Шотт в Базеле в феврале, Грюнингер в Страсбурге в марте. Теперь Шотт обратился к покупателям прямо на титульном листе, под иллюстрацией: «Дорогой читатель, покупай именно эту книгу, не отмеченную позорным пятном лжи». Имени конкурента он снова не назвал, но об их конфликте с Грюнингером знали все, так что намек получился более чем прозрачным.
Так оно и шло. На самом деле, никаких налаженных правовых механизмов разрешения подобных конфликтов пока что просто не существовало. Грюнингер переиздавал свою «пиратскую» «Маргариту» еще в 1512 и 1515 годах. Затем партнер Шотта Михаэль Фуртер сделал еще два «лицензионных» издания в 1517 и 1519 годах в Базеле. Потом, видимо, права на книгу перешли к базельскому типографу Генриху Петри, который переиздал «Маргариту» в 1532, 1535 и 1583 годах. Было одно издание в 1523 году в Париже. Затем опять «пиратская» версия в 1549 году – тоже в Париже, и, наконец, три последних, упоминавшихся выше, – в Италии.
Грюнингер умер в 1532 году, выпустив за всю карьеру около 300 изданий – действительно впечатляющая цифра для того времени. Шотт дожил до 1548 года, напечатав около 150 изданий, среди них много научных и особенно медицинских. Кстати, биографы пишут, что он всю жизнь прожил с убеждением, что именно его дед Иоганн Ментелин изобрел книгопечатание, по крайней мере, всю жизнь рассказывал об этом везде и всем. Собственно, именно по этой причине историки долгое время и считали Ментелина первым типографом в истории – пока не узнали про Гутенберга
Но какое же значение имела эта многолетняя вражда между типографами для читателя? Насколько «пиратка» отличалась от «лицензии», и что покупатель приобретал или терял, покупая ту или иную версию? Никакой информации о цене этих книг найти не удалось. Можно предположить, что она не сильно различалась. В остальном, у нас есть возможность сравнить издания 1508 года:
– «официальное» базельское:
- и "пиратское" страсбургское:
Быстро пролистав обе книги, можно заметить, что сверстан текст по-разному – это не идентичные копии. В «пиратке» многие иллюстрации «перескочили» на страницу вперед или назад. Каждая часть начинается с титульной иллюстрации на весь лист: некоторые из них гравер по заказу Грюнингера просто скопировал из первого издания Шотта, причем не особенно точно. В других случаях страсбургский плагиатор предпочел потратиться на новые гравюры, причем часто более сложные и детализированные, чем у конкурента, а значит, более дорогие.
Теперь содержание – это ведь самое главное! Текст Грюнингер, конечно, не менял, разве что его наборщики могли исправить ошибки и опечатки, допущенные наборщиками Шотта. Или наделать своих. Но все же его «пиратская» копия превзошла оригинал. Во-первых, он добавил еврейскую грамматику Конрада Пелликана – а это целый дополнительный раздел, между прочим, с новыми гравюрами. Книгу «Музыка» Грюнингер дополнил главой Musica figurata о многоголосном пении – и к ней добавил еще одну гравюру. Сам он музыкантом не был, а значит, привлек специалиста, объяснившего ему, что именно стоит дописать и где взять нужный текст – в книге о музыке Николауса Воллика. В книге «Геометрия» страсбургский издатель существенно расширил раздел об архитектуре, добавив не только текст, но и шесть крупных иллюстраций. Пополнилась новыми иллюстрациями и книга «Моральная философия». Единственное место в толстом томе, где Грюнингер сократил текст и убрал пару гравюр – это раздел о погоде в книге об естественных науках.
Резюмируя сказанное: «пиратская» версия получилась не точной копией «лицензионной», но во многом даже лучше нее. Дополнительные главы в тексте, больше иллюстраций, лучше оформление (например, узорные заглавные буквы в начале абзацев). Качеством печати «Маргарита» Грюнингера ни в коем случае не уступала «Маргарите» Шотта. Издание было подготовлено действительно качественно – Грюнингер мог себе это позволить в расчете на хорошие продажи и высокую прибыль.
А как же автор? Что означало для него появление «нелицензионных» изданий? Только одно – широкую известность! Никаких отчислений с продаж он все равно не получал, но мог рассчитывать на то, что многочисленные «пиратские копии» вместе «официальными» разойдутся по Европе быстро и массово. Единственным источником беспокойства для него могло стать, пожалуй, лишь качество этих «пираток» – ведь не все издатели имели возможность и желание сделать все так же хорошо, как Грюнингер. Но тут Райшу повезло. И еще: автору было важно, чтобы на каждой книге стояло его имя. Некоторые типографы могли «забыть» об этом. Но тут Грюнингер сыграл честно, и во многом именно ему имя Райша вошло в историю.