[andreyoff]

Думаю, что ни Эльдар Рязанов, ни Андрей Миронов, ни Иннокентий Смоктуновский даже представить не могли, что сатирическая кинокомедия «берегись автомобиля» спустя сорок с лишним лет после выхода фильма на экраны станет франшизой… в автомодельном бизнесе.
Да нет, ТОЧНО не могли!» Ведь в 1966 году в СССР не было никаких масштабных моделей…
И вот – извольте.
Первыми на «21-е волги» из этого кино обратили внимание умельцы ICV. В 2009 году свет увидела модель машины Димы Семицветова с фигуркой Юрия Деточкина в придачу (ICV034) (фото 1 и 2), а в 2011-м – милицейская «Волга» с фигуркой Максима Подберёзовикова (ICV035) (Фото 3). Отличные ПОРТРЕТНЫЕ модели, в которых воспроизводились все характерные особенности конкретных прототипов.
Казалось, на этом эпопея с масштабной материализацией «волг» из «Берегись автомобиля» завершится, ан нет. Франшиза – на то и франшиза, чтобы её время от времени кто-нибудь пытался эксплуатировать, создавая очередной римейк, сиквел или приквел.
В октябре сего года фирма VVM порадовала собирателей «21-х» сразу тремя новыми моделями, две из которых повторяют ICV-шные копии: в продаже появились личная «Волга» Семицветова (VVM SC015) (Фото 4) и служебная Подберёзовикова (VVM SC014) (Фото 5), а компанию им составила оперативная машина Управления пожарной охраны (VVM SC016) (Фото 6).

Когда «Волгу» Семицветова от ICV ещё можно было купить за 2 с лишним тысячи рублей, я этого не сделал. Во-первых, на фоне составлявших в ту пору основу моей коллекции автолегендовских машинок цена казалась какой-то запредельной. Во-вторых, моя любовь к «21-м волгам» тогда ещё не приобрела клинический характер, и я не видел смысла переплачивать за наличие верхнего багажника, полосатых чехлов и сомнительной фигурки страхового агента.
Позже «понимание» пришло, но из свободной продажи ICV-шные киногерои уже исчезли, а аукционные цены вызывали недоумение. Так я и остался без этой модели и, честно признаюсь, не особенно по этому поводу горевал.
И вот – бац! – как бы всё то же самое, только от другого производителя и за меньшую цену. На языке духовных практик это называется «искушение», на языке юриспруденции – «провокация». Слаб я. Повёлся я.

Продолжение следует